Пожизненно. Цитадель в огне - Страница 87

О грустном думать не хотелось. Даша знала себя — сначала все крошечный, но такой уютный домик, что остался в Западном углу, снился. Теперь, того и гляди, по утонувшему коггу слезы лить начнешь. Кораблик тоже домом стал, вон сколько на нем пережили. Да и команда вроде не чужая. Смелые парни на глорских кораблях по океанам шастают.

Ладно, что умерло, то умерло. Свои все уцелели, и слава богам, скоро руки-ноги залечат и в нормальный вид придут. Даша не затем по улицам гуляла, чтобы старое вспоминать. Надо все-таки дом этого купца отыскать и расспросить о неуловимом мифическом Квазимодо. Тоже тип хитрющий — ведь многие о нем слышали, но мало кто лично видел. И это этакого одноглазого приметного индивида. Хорошо подсказали про этого купца Рудна. Вроде бы родственник Квазимодо. Самого одноглазого знакомца доктора и Кости в городе сейчас нет. По слухам, одноглазый ловкач на север подался, удачу искать. Этак в его поисках можно весь мир обшарить. Впрочем, гадать какой смысл? Найдем купца Рудна, расспросим.

— О, мы туда еще не сворачивали, — Мин ткнул пальцем в следующую улочку.

— Пойдем, — согласилась Даша. — Спросить все равно не у кого.

Сейчас, днем, все улочки были пустынны. Народ или в лавках и конторах, или дома хозяйством занимается. Район не из роскошных, но вполне зажиточный, купеческий. Добропорядочный. Костяк непременно хотел с женой идти, да что толку с него, однорукого? Пусть выздоравливает. Даша с Мином и сами справятся. Полукровка без копья, но у него на поясе мешочек со свинцовыми шариками висит. Если кто пристать рискнет — верная смерть. Пулять шариками Мин навострился не хуже кулеврины. Даша, правда, кулеврину никогда не видела, но доктор рассказывал про такие ископаемые пушки. Слово «артиллерист» полукровка запомнил и теперь очень любил ввернуть по делу и просто так. Впрочем, и коротким кинжалом Мин умеет профессионально воспользоваться. Было время научиться.

— Вон бабка идет, — оживился коротконогий «артиллерист». — Спроси у нее.

Даша ускорила шаг:

— Бабушка, ой, бабушка, постойте, пожалуйста! Спросить вас можно?

Старуха с кривой палкой остановилась, с любопытством оглянулась.

— Не скажете, как нам дом купца Рудна найти? У нас письмо к нему. Правильно мы идем? — вежливо улыбаясь, спросила Даша.

Старуха с ног до головы оглядела девушку. Осталась скорее довольна: девица милая, приветливая. Штанишки, правда, странные — в заплатах, и выгорели почти добела. Впрочем, когда-то яркая косынка на волосах тоже стала бледно-розовой. Зато сама девушка загорелая, почти коричневая. Да, и сапожки странные — наверное, с Желтого берега привезли. Все везут и везут оттуда. Совсем мода непривычная стала. Вместо пояса — цепь. Толстая, наверное, посеребренная. А то, что дубинка за поясом, — это правильно. По улицам разный люд шляется. Бабка перевела взгляд на мальчишку, сочувственно поджала губы:

— Кто же тебя, мальчонка, так?

Мин потрогал дырочки-ноздри, с привычной скорбью вздохнул:

— С собачкой поиграл.

Даша ощутила его раздражение — сам полукровка находил свой нос вполне нормальным, только по размеру немного сдержанным. Если некоторые люди отращивают себе пеликаньи клювы, то разве это повод к скромным носам приставать?

— Ох, несчастье какое, — любознательная старуха отставать и не думала. — И велика зверюга была?

Мин показал что-то ростом с корову:

— Как цапнет! Я и почувствовать не успел.

Старуха открыла рот, дабы поинтересоваться подробностями, но Даша вежливо пресекла расспросы:

— Бабуля, так что насчет купца Рудна? Правильно идем?

— Правильно, а как же, — бабка ткнула палкой вдоль улицы, — вон он дом, не пропустите. Только сам Рудна помер. Давно уже, с год, наверное. Разорился на своих лампах да светильниках и помер.

— Ой, жалость какая, — огорчилась Даша. — Кто-нибудь из домочадцев живой остался?

— А как же, — закивала бабка. — И сын, и дочка, и вдова купцова. Сын во Флот подался, с Желтого берега, говорят, уже с десяток невольников прислал.

— Спасибо, бабушка, мы пойдем, письмо отдадим, — Даша пошла по улице.

— А с псом-то потом что сделали? — поинтересовалась неугомонная старушка. — Неужто не прибили живоглота?

— Да я его там же и загрыз, — с готовностью объяснил Мин.

Даша подпихнула шутника в спину:

— Что ты людей пугаешь? Вот умный, взрослый, а забавы как у сопляка какого-то.

— Что они пристают? Сегодня уже третий раз про нос спросили. Это невежливо.

— Вот бабка теперь здесь будет торчать и дожидаться, когда мы обратно пойдем. Спросит — ты песика совсем загрыз или только уши пообкусывал.

— Я ей все в лицах покажу, — полукровка грозно воздел короткие лапы и оскалился.

— Вот же полудикий, — вздохнула Даша. — Зубы спрячь.

Друзья вышли в тупик. Легкий ветерок шелестел листвой высоких тополей. Пахло медом и теплым камнем.

— Тупик, бесспорно, наличествует, — сказала Даша, озираясь. — Только куда нам стучать? Вон калитка, и там тоже калитка.

— Каналом слева пахнет, — показал Мин. — Может, нам та калитка и нужна?

Прошли вдоль забора из ракушечника. Через забор соблазнительно свисали ветви, усыпанные огромными желтыми сливами.

— Если это не тот дом, я тебя подсажу, — пробормотала Даша, сглатывая слюну.

— Я и сам допрыгну, — заверил полукровка. — Вот в океане было жутко интересно, но фруктов там не хватает.

Они замолчали, потому что впереди скрипнула калитка. На улицу выпрыгнул удивительно пушистый пес, подскочил к ближайшему тополю и задрал лапу. Дело свое пес делал с явным наслаждением, но при этом умудрялся заинтересованно коситься на пришельцев.