Пожизненно. Цитадель в огне - Страница 36

— Правильно, — буркнула Эле. — Одни хлопоты от таких сокровищ.

Даша окинула взглядом мертвеца. Просто красивый дохлый пират. Ничего лишнего нет. Пусть его душу примут добрые боги.

Теперь каюты. Собственно, не каюты, а тесные надстройки на корме и носу. Даша решительно направилась к носовой. Костяк, задрав голову, разглядывал фок-мачту:

— Удивительный корабль. У нас таких никогда не строили.

— Ты лучше нам фонарь найди, — проворчала Эле.

Фонарь искать не пришлось — висел прямо за низенькой дверью. В его раскачивающемся слабом свете Даша разглядела лысого старика, лежащего, раскинув руки, посреди тесного помещения.

— Здесь вроде арсенал, — сказала Эле, заглядывая через плечо девушки.

Действительно, стеллажи были забиты оружием. В основном кожаными промасленными мешочками с арбалетными болтами и связками дротиков. В специальном креплении покоились четыре фаларики с опасными боеголовками. Радом стоял десяток обычных зазубренных карро. Висели арбалеты, оснащенные металлическими рычагами. Даше таких в Каннуте видеть не приходилось.

— Порядок у них здесь, — пробормотал Костяк, глядя на абордажный топор, слегка покачивающийся на крюке. — Все что угодно имеется.

— Им бы противогазы пригодились, — прошептала Даша и прибавила огня в удобном фонаре.

Ничего особенно выдающегося, кроме разрывных снарядов для эвфитона, обнаружить не удалось.

— Аша, на палубе фонарь закрой, — скомандовала Эле. — Трюм осматривать будем?

Даша кивнула. Пришлось стащить с люка двух мертвецов. Девушка опасалась заразы, но, похоже, магическая отрава совершенно развеялась. Костяк, правда, торопливо вытер руки о мокрые штаны.

В трюме было душно и влажно. Пахло чем-то соленым и острым. Очевидно, в бочонках хранились запасы провизии. Даша сошла с узкого трапа, подняла фонарь повыше и тут же принялась ловить рукоять ножа на поясе. Здесь были живые. Девушка слышала затрудненное дыхание.

— Кто здесь? — рявкнул Костяк, прыгая вперед и ударяясь коленом о бочонок.

Лохматый зашипел от боли. Мимо него голоногой тенью проскочила Эле. Обнаженный меч тускло блестел в ее руке.

За бочонками они увидели труп. Вернее, пятки и икры, покрытые знакомыми фиолетовыми пятнами. Тощее тело лежало лицом вниз, накрытое скомканным плащом. Дальше, прижавшись к борту, сидела и натужно всхрапывала плотная фигура. Даже в неверном свете фонаря можно было узнать рыжеватые всклокоченные волосы.

— Док Дуллитл! — ахнула Даша.

Доктор промычал что-то приветственное. Он плотно прижимал к лицу влажную тряпку. Воспаленные глаза слезились.

— Вам на воздух нужно, — уверенно сказала Эле, пока девчонка и лохматый ошеломленно глазели на старого знакомого.

Доктор согласно закивал и потряс рукой — идущая от запястья цепь зазвенела. Цепь оказалась продета в кольцо в борту и соединена с запястьем неудачливого сотоварища доктора.

— Костя, — строго сказала бывшая Перчатка, — нужно отпереть.

Костяк поспешно похромал вверх.

— Встать сил хватит? — спросила Эле, склоняясь к узнику. Доктор отпрянул, точно испугавшись женской близости. У Даши мелькнула мысль, что Дуллитл не узнал старую знакомую, — с полузакрытым лицом бывшую однорукую охранницу узнать действительно было трудновато. Но дело было не в этом. В качестве респиратора доктор использовал тряпку, смоченную собственной мочой, и близость черноволосой дамы ввергла джентльмена в великое смущение.

Эле тоже поняла причину смущения.

— Милорд, вас смущает мой наряд? — бывшая Перчатка улыбалась под повязкой. — Что за предрассудки? Мы с вами, доктор, видели и мужчин и женщин без всяких прикрас.

Доктор сделал уклончивое движение головой, то ли соглашаясь, то ли настаивая, что приличия должны быть соблюдены.

По трапу скатился Костяк. В качестве отмычки он нес абордажный топор.

Освобожденного Дуллитла выволокли на палубу. От Эле доктор старательно отворачивался, но идти сам почти не мог — ноги заплетались. В углах рта виднелась фиолетовая сыпь. Костяк мигом отыскал ведро и поднял забортной воды. Доктор содрал с себя рубашку и принялся яростно умываться.

Когда он, фыркая и отплевываясь, вылил на себя второе ведро, к нему вернулся дар речи.

— Благодарю, — прохрипел Дуллитл и с болезненной гримасой взялся за горло. — Прошу прощения за голос, но, боюсь, моя слизистая весьма пострадала. Ваше появление было сущим чудом, — доктор вроде бы обращался ко всем, но смотрел в основном на Эле. — Я уже смирился с мыслью, что окончу жизнь в качестве позабытого хозяевами цепного пса. Да, ослепнуть и медленно задохнуться в компании покойников — не лучшие обстоятельства для ухода из жизни, — Дуллитл обвел слезящимся взглядом палубу, заваленную мертвецами. Очевидно, это зрелище произвело на него значительно меньшее впечатление, чем внезапное появление бывшей пациентки. Доктор стыдливо покосился на женщину и пробормотал: — Все случилось чрезвычайно быстро. Когда корабль атаковал, нас сунули в трюм, чтобы мы не путались под ногами. Потом мы все оказались в этой… газообразной субстанции. Мне ничего не оставалось, как поспешно припомнить рассказы моих старых полковых товарищей. Некоторые из них лично беседовали со злосчастными жертвами катастрофы у Ипра. К несчастью, мой юный коллега по оковам не успел прислушаться к моим советам. Корабль мгновенно обезлюдел, и я, гм, оказался в весьма безвыходном положении. Большая удача, что этот… газ оседал в трюм медленно.